Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый - Пётр Фёдорович Алёшкин

только после военного коммунизма[128]. Эксперимент построения социализма при помощи модели военного коммунизма провалился, доведя Советскую Россию до разорения – пришлось создавать версию обусловленности, выдавая военный коммунизм за временную меру, якобы вызванную исключительно чрезвычайными обстоятельствами. Сталинская трактовка военного коммунизма, начиная с объявления «Великого перелома», более чем на три десятилетия стала «традицией» в советской историографии. Политические установки Сталина в окончательном варианте были сформулированы в 1938 г. Кратком курсе «Истории ВКП (б)», где военный коммунизм определялся как «система мероприятий, вызванных исключительно трудными условиями обороны страны и имевших временный характер». Констатировалось, что политика военного коммунизма была вынуждена войной, интервенцией: Советское правительство ввело военный коммунизм, поскольку «большевики стали усиленно готовиться к длительной войне, решив поставить весь тыл на службу фронту». Утверждалось, что без политики военного коммунизма победа в Гражданской войне была бы невозможна[129].

Авторство другого направления, названного «плюралистическим», следует отдать В. И. Ленину. Лидер большевиков, как и другие теоретики партии (Н. И. Бухарин, Л. Д. Троцкий, Е. А. Преображенский), вносили существенные изменения в собственные тактические оценки в разные периоды времени в первые послереволюционные годы (данные сюжеты изложены в тексте диссертации). Обусловленность военного коммунизма идеологией марксизма, совмещенная с вынужденными обстоятельствами, заставившими большевиков корректировать тактическую политику партии, признать ошибочность предположений о непосредственном переходе к коммунизму и необходимость переходного периода, с полным основанием можно назвать основаниями ленинской трактовки политики партии. Примечательно, что сам термин «военный коммунизм» впервые был употреблен Лениным в апреле 1921 г. в брошюре «О продовольственном налоге»[130], то есть тогда, когда от этой политики большевики уже отказались.

Как ленинская (плюралистическая), так и сталинская (традиционалистская) трактовки военного коммунизма находились в рамках коммунистической доктрины. Различия имели место в отношении тактических оценок в границах переходного периода. В советской историографии военный коммунизм рассматривался как органическая часть истории страны[131]. Однако абсолютизация позитивной оценки роли военного коммунизма создавала противоречие в обосновании причин радикальной смены экономического курса страны при переходе к нэпу.

В 1970 г. И. Б. Берхин в своей книге выразил плюралистическую позицию в отношении политики военного коммунизма. С одной стороны, признавалось, что в годы военной интервенции и Гражданской войны экономическая политика Советского государства должна была быть подчинена главной задаче – победе над внутренними и внешними врагами. В этой связи «можно и должно было пренебречь непосредственными материальными интересами крестьян как мелких товаропроизводителей»[132]. С другой стороны, автор утверждал, что военный коммунизм был попыткой перейти к социализму и коммунизму «штурмовым» способом[133]. По мнению Берхина, с одной стороны, военный коммунизм себя оправдал как сумма экономических мероприятий в чрезвычайных условиях, большевистская партия поступила правильно, осуществляя данную экономическую политику в конкретных условиях. В годы Гражданской войны насильственная сторона диктатуры пролетариата выступала на первый план. С другой стороны, военный коммунизм как план непосредственного перехода к коммунистическому производству и распределению потерпел неудачу, поскольку он не соответствовал экономическим возможностям страны. Военный коммунизм был слишком прямолинейным методом коммунистического строительства, он не учитывал наличие различных укладов. Советское государство являлось главным орудием построения социализма и коммунизма. Тем более военный коммунизм не годился как метод социалистического строительства в условиях мирного развития страны. В результате, по оценке Берхина, военный коммунизм сыграл огромную роль в политической и военной областях, но в экономической – тормозящую[134].

Оппонентом И. Б. Берхина выступил Е. Г. Гимпельсон, представивший традиционалистскую трактовку военного коммунизма. В своей книге о военном коммунизме 1973 г. автор утверждал тезис о вынужденности военного коммунизма условиями Гражданской войны и интервенции. «Альтернативы не было», по мнению Гимпельсона: не будь военной интервенции и разрухи – не было бы военного коммунизма. «Военно – коммунистические» меры в Советской России в 1918—1920-е гг. определялись обусловленностью объективной ситуацией в стране, а не субъективными расчетами немедленно ввести принцип коммунизма. Гимпельсон отмечал положительную роль военного коммунизма, оценивая его как «советский опыт борьбы за защиту социалистических завоеваний, против внутренних и внешних врагов»[135]. Придерживаясь традиционалистской позиции в трактовке военного коммунизма, Гимпельсон все же признавал наличие в политике военного коммунизма элементов форсирования темпов социально-экономических преобразований.

Каноническая историческая схема революционной трансформации в России и создания Советского государства в конце 1960-х гг. была представлена в третьем и четвертом томах шеститомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза», где выражена ленинская (плюралистическая) трактовка военного коммунизма: обусловленность данной политики чрезвычайными обстоятельствами взаимосвязана с обусловленностью марксистской идеологией. В этой связи утверждался тезис: попытки ускоренными темпами перейти к социалистическим и коммунистическим принципам в период военного коммунизма были вызваны отчаянным положением Советской страны, труднейшими условиями войны и разрухи. В строгом соответствии с объективными закономерностями развития общества (т.е. строго по марксизму – авт.) под завоеванную пролетариатом политическую власть подводилась экономическая база как первейшее условие закрепления победы пролетариата. Решающая роль отводилась подготовке необходимых политических и экономических условий для социалистического переустройства производственных отношений в деревне. Созидательную работу по организации хозяйства на социалистической основе чрезвычайно затруднили обстановка Гражданской войны, бешеное сопротивление свергнутых классов.

Резкой критике были подвергнуты «теории буржуазных историков», «изображающих сущность военного коммунизма как классический марксистский план перехода к социализму к и коммунизму». История коммунистической партии в первые послереволюционные годы была представлена как «опыт строительства социализма в своеобразных условиях военного коммунизма». Военный коммунизм позиционировался в качестве попытки сокрушить капитализм «лобовой атакой», осуществить переход к социализму кратчайшим путем. Данный опыт показал ошибочность представлений о путях перехода к социализму. Положение о взаимосвязанном характере идеологии и обстоятельств позволяло констатировать наличие этапов в переходном периоде от капитализма к социализму.

Констатировалось вынужденное чрезвычайными условиями военного времени отступлением от программы социалистических преобразований, начатых после победы Октября 1917 г.: политика военного коммунизма диктовалась особыми условиями Гражданской войны, интервенцией, блокадой, разрухой и голодом. Подчеркивалось, что она была временной мерой, отвечавшей конкретным условиям периода Гражданской войны: Советское государство начало проводить политику военного коммунизма со второй половины 1918 г. Следует подчеркнуть, что обусловленность обстоятельствами представлена в контексте положительных результатов политики военного коммунизма: «Она была, безусловно, правильной». Ее значение оценивалось в том, что данная политика «выполнила свою историческую задачу – помогла отстоять Республику Советов» в борьбе с интервентами и внутренней контрреволюцией: дала возможность мобилизовать все ресурсы на оборону страны. Отмечалось, что военный коммунизм позволил добиться увеличения военного производства и обеспечить снабжение промышленности необходимым сырьем, топливом, осуществить рациональное распределение рабочей силы. Политика военного коммунизма, главной частью которой была продразверстка, оправдывала себя[136].

Иллюстрацией ленинского (плюралистического, по терминологии В. Л. Телицына) направления в трактовке военного коммунизма стали положения, изложенные в советской энциклопедии 1983 г. «Гражданская война и военная интервенция в СССР». В данном издании военный коммунизм, с одной стороны, определялся как система временных, чрезвычайных, вынужденных Гражданской войной и военной интервенцией мер, обусловленных разрухой, хозяйственным и продовольственным кризисом, определивших своеобразие экономической политики Советского государства в 1918—1920 гг. С другой стороны, подчеркивалось, что вынужденное изменение экономической политики и принятие чрезвычайных мер, исходящее из конкретных военно-политических задач, не могло поколебать стратегическую установку коммунистической партии на «сохранение курса на социалистическое строительство», «руководствуясь марксистско-ленинским учением о переходном периоде от капитализма к социализму». Методы военного коммунизма в экономике, государственном управлении признавались одновременно и в качестве инструмента решения необходимых мобилизационных задач для разгрома врага, и как средство «упрочения социалистических завоеваний и их расширения». Последнее осуществлялось Советским государством в условиях вынужденных «военно-коммунистических мер» в форме «лобовой атаки всех позиций капитализма в стране»[137]. Наряду с традиционной трактовкой причин введения и методов осуществления политики военного коммунизма, в литературе проявились попытки обоснования единства экономической политики Советского государства, начиная с осени 1917 г. до окончания Гражданской войны. В трудах советских историков высказывались суждения о противоречиях между основными положениями доктрины большевизма и практикой советской действительности, в том числе эпохи военного коммунизма[138].

Следует отметить, что